Новости – Титульная страница
Титульная страница
Дом бесконечных находок
Фото: Мария Сокольникова
Основательница первого частного музея Костромы — о том, как покупка старого дома однажды изменила всю ее жизнь
15 января, 2015 11:45
4 мин
Ольга Удовиченко родилась и прожила большую часть жизни в Омске. Много лет назад впервые попав в Кострому, полюбила этот город. Первый частный музей здесь — «Дом Малышева М.М» — она создала вместе с сыновьями. Он когда-то принадлежал костромичу Михаилу Михайловичу Малышеву, который работал смотрителем Товарищества Новой Костромской льняной мануфактуры. В нем сохранились уникальные документы конца XIX — начала ХХ веков, фотографии, бумаги, предметы быта. Все это и стало музейными экспонатами.
– Ольга, как вы оказались в Костроме, и как обрели новую профессию — музейщика?
– В 1990 году переехала сюда с детьми, в 1996 году мне требовалось помещение под мастерскую, мы искали старинные купеческие дома по улице Островского, в центре города. Дом Малышева мы нашли случайно — подсказала знакомая. Когда мы пришли сюда в первый раз, увидели это помещение, все было в ужасном состоянии. Четыре года уже здесь никто не жил, наследники сами находились в других городах, и продавали принадлежащее им домовладение. Честно говоря, это пространство на тот момент было совсем не привлекательным, работы предстояло много, и мы решились на покупку не сразу.
– Но вы на тот момент не догадывались, какие сокровища этот дом таит в себе?
– Нет, мы приобретали просто жилье, пространство для моего творчества и для жизни моей семьи и семьи сына. И хочу отметить, мы купили не весь дом, а лишь часть домовладения, до сих пор мы живем здесь не одни, у нас есть соседи. Итак, все открылось не сразу. Когда начали обустраивать помещение, добрались до чердака, и первой находкой стала старинная фотография, датированная 1911 годом. Это была фотография Товарищества новой костромской льняной мануфактуры, то есть Третьяковской мануфактуры, которая в Костроме работала с 1866 года. Как сейчас помню, она была грязная: все потолки были забиты просто землей — так раньше утепляли помещения, сложенная вдвое, но сын Олег сразу сказал: «Мама, смотри, я нашел Малышева». Позже мы разбирали веранду и начали находить уже и другие артефакты из прошлого: книги, бумаги, подлинные документы той эпохи, другие фото. Одна фотография Малышева была в багетной рамке, покрытой сусальным золотом. О том, что это сусальное золото, мне спустя много лет рассказал представитель Третьяковской галереи Леонид Николаевич Велиховский, который в 2005 году приезжал в Кострому. Он приехал на саму фабрику, чтобы собрать все, что связано у Третьяковки с Костромой. На тот момент Дом Малышева еще не был музеем, это был просто наш дом, наполненный экспонатами, наполненный историей. Официальный статус учреждения культуры он получил гораздо позже.
– В какой момент вы поняли, что пора делать музей?
– Это был постепенный процесс. Предметы накапливались, мы их изучали, узнавали о каждом предмете новое, погружались в историю. Все как-то само собой сконцентрировалось здесь, на первом этаже, это пространство и было у нас в доме не жилым, здесь располагалась моя студия, и мы начали систематизировать документы, книги, утварь, предметы быта. Каждому предмету нашлось свое место. Нашелся подлинник свидетельства о присвоении Малышеву звания Почетного гражданина, чертежи «Проекта перестройки дома господина Малышева М.М.», паспортная книжка, договор на покупку дома в 1901 году, документы на землю, документы на сдачу внаем комнаты девице Любови Волынкиной.
– Как получилось, что в доме осталось столько ценных исторических экспонатов, подлинников документов?
– Судя по всему, был период, когда из Дома Малышева были вынесены многие ценные вещи, а все, что осталось, видимо не показалось ценным. Ведь здесь была и мебель, и предметы быта, картины, утварь. Об этом мне рассказали наследники Малышева. Часто слышу: «Что это за дом такой, вы в нем все находите и находите?». Вот перекрывали крышу пару лет назад — нашли на крыше чернильницу и аптечную емкость, старинную баночку с гуталином для обуви. Разбирали старый сарай, нашли боевое оружие — французский походный тесак. Сначала у нас был настоящий шок, мы думали, это игрушка, а, оказалось — настоящее. Почистили его, изучили, нашли по характеристикам и параметрам о нем информацию, клейма. Действительно, такие тесаки использовались во французской армии. Мы также нашли огромное количество аптечных пузырьков, гирек с царскими еще клеймами — после революции в этом доме была аптека. Мне как художнику-модельеру по профессии было особенно интересно найти старинные портновские ножницы и выкройки на газетах 1894 года, которые обнаружились на чердаке. В доме кто-то портняжил. И для меня это такая особая история с этими выкройками. Жила в Омске, окончила швейный техникум, всю жизнь занималась швейным делом, переехала в Кострому, в край льна, купила часть дома, где жил человек, работавший на одной из самых известных мануфактур России, производящей ткани, столько знаков, совпадений и вот эти выкройки...
В Костроме это был первый прецедент, когда был открыт частный музей, где было сохранено именно историческое наследие, и этот музей стал учреждением культуры. Собирательные музеи есть в городе, а такой, как у нас — один.
Я сама об открытии музея не задумывалась изначально, просто случались какие-то знаки, намеки. Вот, например, пришел ко мне в гости главный архитектор города, видит у меня рукомойник XVII века, а вот старинный глиняный сосуд черной лощеной глины, так я стала больше изучать, узнавать, ко мне приходил специалист из Ипатьевского музея, мы систематизировали многое, переписали, определили принадлежность предметов ко времени. А уже официальный статус музея мы приобрели в 2010 году. А за год до этого дом получил статус вновь выявленного объекта историко-культурного наследия регионального значения.
– Что вам дал этот официальный статус? Есть какая-то помощь от государства, увеличилось ли количество посетителей?
– Это просто формальность, ничего особенного не изменилось. У меня не было цели зарабатывать на музее, и, как видите, толп и очереди здесь нет. У нас редко бывают посетители. К сожалению, большая часть гостей из других городов. Костромичи заглядывают редко. А когда бывают, открывают для себя заново историю — узнают, например, о том, откуда пошла Третьяковская галерея, что учредителями были те самые братья Третьяковы, что именно на деньги, полученные от ее доходов приобретались в том числе произведения искусства для галереи (например, было приобретено около 300 картин на костромские деньги). Самый интересный вопрос, который мне однажды задали: «Являюсь ли я родственницей Малышева?» Приходится объяснять, что нет, Малышев мне не родственник, а просто интересный человек, наследие которого мы посчитали нужным сохранить. Малышев был достойным гражданином Костромы, с его жизнью была связана важная часть жизни города и так далее. Михаил Михайлович работал смотрителем Товарищества Новой Костромской льняной мануфактуры. В 1915 году Малышев был удостоен звания личного почетного гражданина Костромы за неслужебные труды и заслуги. В то время такое звание мог получить представитель любого сословия за «оказанную им на разных поприщах полезную деятельность, продолжавшуюся не менее 10 лет». Кроме того, Михаил Михайлович являлся членом Попечительского совета Александровского православного братства. Александровское православное братство было основано в 1879 году, с 1880 года по ходатайству членов братства стало именоваться Александровским (находилось под покровительством цесаревича Александра Александровича и имело статус всероссийской организации). Деятельность братства была направлена на поддержание религиозности и нравственности среди местного населения, особенно среди молодежи.
Сейчас уже моя жизнь неразрывно связана с историей и жизнью этого человека. Я была в архиве, где мне дали все уточнения, подтвердили мои догадки. Пока не удалось обнаружить могилу Малышева, мы долго искали, есть версия, что могила его утрачена.
– Что ждет ваш музей в будущем?
– В идеале нам нужно выкупить оставшуюся часть дома, восстановить парадный вход в дом, облагородить территорию, сделать хорошую вывеску. Планируем сделать свободный вход в музей не только раз в году в Ночь музеев, а раз в месяц выделить такой день, чтобы могли прийти школьники, студенты. Музей будет жить, пока я жива, пока я могу, я буду делать все возможное, чтобы он продолжал работать, развиваться, сыновья мои мне очень помогают. Никогда не думала, что буду жить в музее, но мне это очень нравится. Все держится не на энтузиазме, как принято говорить, а на нашей любви к этому дому.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости