Новости – Общество
Общество
«Нас приучили: бери что дают, а то не будет и этого»
Условия в ночлежке могут быть лучше, чем в полученном сиротой жилье. Фото: Руслан Царев
Корреспондент «Русской планеты» выяснял, почему оказываются на улице выпускники детдомов и интернатов
3 февраля, 2014 19:29
6 мин
Четверо постояльцев костромской ночлежки для бездомных — выпускники детдомов и интернатов. На днях «Русская планета» сообщала, что в ближайшее время 18 сирот заключат договоры социального найма полагающейся им по закону жилплощади. В очереди на квартиры к началу года их было 454. Но и получив свои квадратные метры, они рискуют оказаться на улице.
- У двоих детдомовцев, живущих в ночлежке, есть жилье, еще двое сами его продали, — говорит РП зампредседателя областной думы Сергей Деменков. — Число сирот-очередников, которых мы должны обеспечивать жильем, из-за изменения федерального закона за прошлый год выросло втрое, сильно обогнав наши возможности. А федеральное финансирование все время снижается, увеличивая нагрузку на бюджет области.
Один из постояльцев ночлежки, продавший свои квадратные метры — двадцатидевятилетний Игорь Тепляков. Квартиру в двухэтажном деревянном доме он унаследовал от умершей матери. По наследству ему перешел и долг за коммунальные услуги — больше 100 тыс. рублей. Состояние квартиры оставляло желать лучшего, и Игорь решил, что проще будет ее продать.
- Обманули меня покупатели, — говорит он. — Нет, продавать никто не заставлял. Сам продешевил. И не думал я тогда, что другого жилья-то нет. Квартиру снимал, работал. А деньги от продажи быстро разошлись.
- Жилье для выпускников интернатов — самый больной вопрос, — считает вице-президент общественной организации «Друзья российских сирот» Светлана Баюмова. — У них нет навыков построения семейного быта, часто имеющееся жилье их не устраивает, и все это порождает легкость в обращении с ним.
Зачастую неискушенные во многих житейских вопросах детдомовцы становятся легкой добычей «черных риелторов».
Женя Батовский, которому сейчас 22 года, сперва получил комнату на Сенной улице. Вскоре выяснилось, что она располагалась в доме под снос. Новое жилье парню дали почему-то на двоих с дядей. Отношения у родственников не сложились, и они начали искать варианты размена. Риелтор предложил Жене комнату в квартире. Парень подписал предложенные бумаги и переехал. Однако метраж у комнатушки был явно меньше обещанных 18 м2, а первый счет за коммунальные услуги оказался с долгом в несколько десятков тысяч рублей.
- Перед сделкой хозяин и риелтор заверяли, что долгов нет: «Через месяц счет придет — сам увидишь», — вспоминает он. — Вот и увидел, только уже поздно было.
А еще впоследствии выяснилось, что Женя стал обладателем не комнаты, а абстрактной доли в квартире. Но это было уже после того, как, прожив по новому адресу два месяца, он отправился на полтора года за решетку.
- Освободился я в январе прошлого года, — рассказывает Батовский. — Прихожу домой, а в моей комнате живет какая-то семья, говорят, что несколько месяцев назад купили ее за 400 тысяч.
Посадили Женю, как признает он сам, за дело: в компании интернатских друзей сбывал фальшивые деньги. В детали криминального промысла Батовский не вдается и заверяет, что с ним покончено. А утраченную собственность надеется вернуть: срок, в который можно это сделать, не истек, документы на жилье целы и находятся на сохранении у надежного человека, есть и юрист, готовый безвозмездно помочь.
- Я в [юридическую] консультацию ходил, еще когда понял, что меня обманули, но там много денег запросили за помощь, у меня столько не было, — рассказывает Женя.
Для защиты выпускников интернатов от черных риелторов Деменков предлагает принять на региональном уровне мораторий на отчуждение жилья, предоставленного сиротам государством, например, в течение первых пяти лет. Готовить ребят к самостоятельной жизни надо задолго до выпуска, да и после него необходимо помогать в адаптации, считает Баюмова.
У 23-летнего Саши Городецкого есть дом в Кадыйском районе. Только вот жить в нем невозможно: стены и крыша есть, а пола нет. В таком виде его предоставили парню после выпуска. А денег на приведение жилья в приемлемое состояние у него не было и нет.
- Сейчас я бы на такое не согласился, требовал нормального жилья до последнего, — поясняет он. — А в 18 лет что я понимал? Бери что дают, а то и этого не будет — так нас в интернате приучили.
Впрочем, своих интернатских воспитателей Саша вспоминает с благодарностью и теплотой. Они, по его словам, прилагали все усилия, чтобы раскрыть в каждом ребенке хоть какой-то талант. У самого Саши талант прорезался уже в ночлежке, примерно месяца три назад. Он пишет картины маслом и акварелью, а во время всей нашей беседы раскрашивает выточенную из дерева розу. Фотографировать себя не позволяет. Да и другие сниматься отказались: «Фамилии вам сказали — и хорош, нам слава ни к чему».
Квартирный вопрос Городецкий решал по-разному. Несколько раз удавалось находить работу с предоставлением жилья. А до этого он успел получить две рабочих специальности и, не окажись отчисленным из очередного училища, обзавелся бы и третьей. Такую «многостаночность» поясняет тем, что поступал, в первую очередь, за компанию с товарищами по интернату, ну и стремлением получить койку в общежитии на время учебы.
- Такая мотивация у выпускников интернатов очень распространена, и вообще выбор образовательных учреждений упирается в наличие общежития, — говорит Баюмова. — Все это отражается на отношении к учебе и получаемой профессии: нежелание учиться, работать по специальности, надежда найти что-то более подходящее.
Сейчас Саша зарабатывает на жизнь на стройке, а для души пишет картины и мастерит поделки. Свои произведения пока в основном раздаривает: в ночлежке их особо негде хранить. А если вдруг получится продавать, деньги собирается откладывать на квартиру.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
