«Ты скажи, картовня шаньга, чем ты не уважена?»

Фото: Светлана Розит

«Русская планета» встретилась с составителем уникального словаря, отражающего особенности костромской речи XVIII века

Светлана Розит

7 июля, 2014 09:03

9 мин

Произведение костромского писателя XVIII века Александра Онисимовича Аблесимова «Мельник-колдун, обманщик и сват» среди современных читателей не особенно популярно, хотя эта комедия хорошо знакома театралам, ее до сих пор ставят на сценах российских и зарубежных театров. В 1929 году пьеса даже была переведена на французский язык и поставлена в Париже.

– Аблесимов родился и вырос в Галичском уезде Костромской губернии, в семье мелкопоместных дворян, — рассказала «Русской планете» Людмила Дмитрук, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры педагогического образования Костромского государственного университета имени Н. А. Некрасова. — Служил в армии, потом, уже в Москве, поступил на службу к Александру Петровичу Сумарокову, где и начал писать литературные произведения. Первые попытки были неудачными, а вот написанная в 1772 году комическая опера получила признание у широкого круга зрителей. 20 января 1779 года ее поставили на сцене Большого Императорского театра в Москве и в первый же сезон показали 22 раза! Это говорит об ошеломляющем успехе пьесы. Для сравнения: «Недоросль» Дениса Ивановича Фонвизина в первый год постановки показывали только восемь раз. Но, к сожалению, об Аблесимове мы можем говорить только как об авторе одного произведения. Больше ни одно его сочинение так и не стало известным. Всю жизнь он остро нуждался в деньгах, все свои средства тратил на воспитание единственной дочери. Умер в возрасте 41 года. Памятник на могиле установлен не был, и в результате она затерялась навсегда. Мне как костромичке и как ученому обидно, что на всех городских и областных праздниках говорят об Александре Островском, Николае Некрасове, Ефиме Честнякове и других писателях, связанных с Костромским краем, а об Александре Аблесимове вспоминают редко. Хотелось бы вновь привлечь внимание к личности этого костромского литератора и его знаменитому произведению.

Пьеса «Мельник-колдун, обманщик и сват» Людмилу заинтересовала еще в школе. Тогда для участия в конференции молодых исследователей «Шаг в будущее» она подготовила несколько статей о языке произведения, за что как молодой ученый была дважды удостоена гранта губернатора Костромской области. Уже во время учебы на филологическом факультете КГУ она продолжала исследование языковых особенностей произведения Аблесимова. По окончании аспирантуры защитила кандидатскую диссертацию на тему, связанную с изучением языка пьесы. Идея создания авторского словаря пришла как само собой разумеющееся. Это следующий интересный этап научной работы, аналогов которой нет.

– Это будет исторический авторский словарь на материале произведения Аблесимова «Мельник-колдун, обманщик и сват» и направлен он в первую очередь на изучение языка конца XVIII века, — говорит Людмила. — Александр Онисимович — один из первых авторов той эпохи показал на сцене живой народный язык, на котором говорили непривилегированные слои населения — крестьяне, мещане. Речевую ткань пьесы можно назвать одной из первых попыток демократизации литературного языка предпушкинского периода.

Сюжет комедии весьма прост: однодворец Филимон любит крестьянскую девушку Анюту, которая отвечает ему взаимными чувствами, хочет на ней жениться. Однако отец Анюты намерен «дочку выдать за детину хлебопашца», а мать только «за дворянскаго сыночка…». Мельник Фаддей слывет среди односельчан колдуном, хотя сам посмеивается над людскими суевериями. Он «за четверть доброй ржи» взялся быть сватом. С отцом Анюты он договаривается, рассказав, какой хороший работник Филимон, какое у него крепкое хозяйство. Используя свою славу колдуна, мельник ворожбой убеждает мать Анюты, что Филимон и есть лучший жених для ее дочери. В результате все остаются довольны, и дело заканчивается свадьбой.

В народе считалось, что мельница — это место обитания нечистой силы, а мельника зачастую называли колдуном и были уверены в том, что он знает различные заговоры и гадания. Вот и Филимон в начале комедии приходит к Фаддею, чтобы тот погадал ему и помог найти пропавших коней. Мельник же, воспользовавшись славой колдуна, проводит обряд гадания, а заодно наживает «этимъ ремесломъ себе хлебецъ»: «Мельн. Тють!.. тють!.. што ты это чудесишь?.. этакой рахманной, ведь испужаешьси… (Взявъ его за руку) поди за мною… стой, ухватись вотъ за это дерево (потомъ очерчиваетъ его меломъ). Ну, стой-жа, слышь ли ты, плотно, не трошься и за черту ни ногою, а то быть худу…(Отходитъ)». Данный обряд был привнесен Аблесимовым в сюжет пьесы с костромской почвы, он имеет географическую помету в этнолингвистическом словаре «Славянские древности» Н. И. Толстого.

– Произведение костромского автора уникально тем, что передает живой язык конца XVIII века с включением диалектных, жаргонных, фольклорных слов и выражений, пословиц и поговорок, — говорит Людмила. — В комедии автор использует такую северорусскую лексику, распространенную и на территории Костромской области, как «совраско», «гнедко» (масти лошадей), или «мерочка» (мера спиртных напитков). Интересны слова, отражающие русский национальный менталитет, например, «вода». В XVIII веке кроме своего прямого значения оно имело еще и ритуальный смысл: обозначало магическое средство очищения от злых духов, путь в потусторонний мир. Именно в таком значении слово «вода» употребляется в пьесе Аблесимова: «Разступись, вода!.. растворись, мельница!... явись ко мне седой демонъ!...» — призывает мельник во время гадания. Средством выражения ментальности является и устойчивое сочетание «путь-дорога» — традиционная устно-поэтическая формула речевого этикета.

Сегодня словник авторского словаря включает более тысячи слов и выражений, разработан ряд словарных статей, но это, как говорит Людмила, только начало пути. В апреле она выступала с докладом о принципах построения будущего словаря в Институте русского языка им. В. В. Виноградова, где данный проект заинтересовал лексикографов-профессионалов.

Костромское народное слово всегда привлекало внимание писателей и ученых. К нему обращались в своих произведениях многие авторы. И это помогает нам узнать больше об особенностях костромской народной речи в прошлые эпохи. Сегодня костромские говоры исчезают, сглаживаются их индивидуальные особенности.

– Обычно мы не задумываемся о том, какие именно слова, выражения используем в повседневной речи, какова их история, — рассказала «Русской планете» Полина Виноградова, кандидат филологических наук, сотрудник редакционно-издательского отдела Костромского государственного университета. — Между тем, наша речь хранит сведения об истории, культуре и быте людей, живших задолго до нас. Я занимаюсь изучением костромских наименований выпечных изделий, многие из которых существовали еще в древнерусском языке. Такие названия выпечки, как алялюшка, алябыш, выворотень, галанник, канунник, левашник, луковик, папушник и многие другие сохранились сегодня только в диалектах. К сожалению, многие названия выпечных изделий, когда-то столь распространенные и в Костромской области, и по всей России, сейчас незаслуженно забыты. Хотелось бы создать словарь, включающий названия хлеба, пирогов, примеры из народной речи, рецепты, фотографии традиционной выпечки Костромского края.

Полина собрала и исследовала сотни названий хлеба, пирогов и других выпечных изделий, до сих пор бытующих в говорах Костромской земли. Оказывается, один и тот же вид хлеба или пирога в разных районах называли и называют по-разному. Например, хлеб может называться ситник, подовик, житник, мяконький; пирог с творогом — ватруха, твороженька. В Костромском крае обыденной пищей был ржаной кислый (на закваске) хлеб. Пироги тоже обычно были ржаными, пекли их только на праздники и называли сгибень, наливыш, капустник. На самом северо-востоке области распространены открытые пироги, которые «намазывают» сверху жидкой начинкой — сметаной, толокном, картофелем и так далее. Такие пироги иногда называют шаньгами: «Милый мой — картовня шаньга, Шаньга не помазана. Ты скажи, картовня шаньга, Чем ты не уважена?» — поется в частушке Вохомского района.

В повседневной жизни хозяйки нередко стряпали из пресного, бездрожжевого теста колобушки, витушки, пекли «у пыла» лепешки. Недаром в сказке «Чудесная дудочка» костромской писатель, художник Ефим Честняков пишет: «Я тебя, старуха, хвалю всем. Лепешки часто пекешь. Люблю и гороховые, и яшные. Особливо горячие. Мажешь хорошо и пересыпаешь толокном и подкрупицей».

– Удивительно, сколько интересных открытий о жизни нашего языка, народа таит в себе изучение народных говоров, — рассказывает Полина. — Я благодарна моему учителю, известному диалектологу, исследователю народной речи Нине Семеновне Ганцовской за то, что она помогла мне лучше узнать и понять язык родного края. К сожалению, большинство костромичей мало знают о культуре своей земли, ее истоках. Вологжанам-филологам, которые занимаются исследованием вологодских говоров, удалось заинтересовать своими работами общественность, почему бы и нам не повторить их опыт?

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе